Найти нельзя остановиться. Опыт поиска сведений о родных на фронтах Отечественной

Найти нельзя остановиться. Опыт поиска сведений о родных на фронтах Отечественной

Война, 75-летие окончания которой мы празднуем в этом году, отобрала у многих семей родных и близких. Но она не смогла отобрать у нас память о ней – такое не забывается…

Ушедшие уже не могут рассказать нам свои истории. О том, как встретили эту войну. Где вступили в первый бой. Как были ранены. И как выжили, несмотря ни на что.

И ради их памяти мы, живые их родные люди, должны попробовать это узнать. Чтобы не прерывалась связь поколений.

Наша семья потеряла четверых за годы Отечественной. И об их судьбе, как это часто бывает когда мы активно работаем, мало было разговоров - старшие не любили вспоминать былое, ну а нам, детям, все было некогда – дела, дела, дела.

К сожалению, Центральный архив Минобороны не отвечает на военно-исторические запросы физических лиц о военных судьбах их родных и близких. А это значит, что надо либо работать в читальном зале Архива (что доступно не для всех – где Подольск, а где российская глубинка), либо вести не менее трудный поиск в Интернете.

Я выбрал поиск в Интернете.

Сначала меня охватило почти отчаяние – что не спрошу в Интернете, не могу получить ни одного вразумительного ответа о моих родных.

Так начался мой поиск сведений о близких, похожий на детективный сюжет.

Буквально вслепую наткнулся я на сайты и порталы, подсказывающие на каких информационных ресурсах можно искать сведения о своих родных – героях Войны (к сожалению, СМИ не взяли на себя труд рассказывать о таких ресурсах, даже в преддверии 75-й годовщины Победы, а ведь далеко не все, кто хочет восстановить истории своих родных, являются пользователями Интернета).

Затем надо было выстроить тактику поиска.

Решил, что сначала пытаюсь найти «зацепки» в Сети через поиск Списков потерь войсковых частей и наградных листов наших родных, в которых могут быть сведения об их боевом пути. Потом погружаюсь в Журналы боевых действий и Перечни войсковых частей. Захожу на Форумы ветеранов и фронтовиков. Если что-то нахожу, уточняю результаты поиска через обращения в Военкоматы и органы ЗАГС. При отрицательных ответах буду искать в социальных сетях.

Написать об этом - быстро, да найти не легко.

Но я нашёл. И смог восстановить истории всех своих родных, погибших в огне Отечественной. Ещё, конечно, не в полном объёме, но уже узнал то, что никто из нашей семьи до начала этого поиска не знал. Удалось также уточнить боевой путь отца и мамы.

Мои родители: отец, в то время - старший лейтенант Бондаренко Виктор Михайлович, и мать - младший лейтенант медицинской службы Зубарева Надежда Алексеевна, - встретились на Отечественной.

1.jpg

2.jpg

После очередного, третьего, ранения под Бобруйском в марте 1944 года, отец - командир 9 роты 3 батальона 338 стрелкового полка 96 стрелковой дивизии 53 стрелкового корпуса 1-го Белорусского фронта - попал в объединённый госпиталь легкораненых N5533 1-го и 2-го Белорусских фронтов. А мама в этом госпитале была начальником аптеки и одновременно проводила лечебные процедуры для раненых. Отец сразу обратил внимание на строгую «сестричку». Он отметил её сильный характер и красоту, и, уезжая в часть, был уверен, что они будут вместе.

Дороги войны развели их почти на полтора года, до Дня Победы.

Отец не раз на трофейном красном японском мотоцикле пытался догнать все время менявший дислокацию госпиталь, но каждый раз не успевал и, видя оставленные больничные корпуса, от обиды палил из оружия в воздух.

Но 9 мая 1945 года был вовремя, ворвался на своём мотоцикле на территорию госпиталя под Пренцлау как раз тогда, когда персонал накрыл стол и готовился отметить Победу. Это был самый счастливый день для моих родителей, как и для всех Победителей.

Но ему предшествовало слишком много трудных и трагических дней...

В Отечественную семья потеряла четверых: брата отца - лётчика-штурмовика, двух братьев мамы - партизан и отца мамы - мирного жителя, погибшего в 1942 при обстреле их родного города Стародуба (ныне - Брянской области).

Корни нашей семьи – исконно российские: отец из крестьянской семьи, мама – из семьи ремесленников. Оба моих деда и по отцовской и по материнской линии в Первую Мировую служили на флоте.

3.jpg
4.jpg
Родители редко и очень мало говорили о пережитом.

Я знал, что когда началась война, отец по просьбе деда Миши вернулся из города, где учился на 4 курсе Института, и помог ему, бригадиру трактористов, вместе с группой других селян спасти буквально за неделю до оккупации деревни фашистами 10 колхозных тракторов, выведя их своим ходом на станцию погрузки.

А потом отец вступил в ряды Красной армии и, закончив Курсы младших лейтенантов Брянского фронта, стал зам. командира Отдельной огнемётной роты этого фронта. Он был трижды ранен во время Войны (два раза - тяжело). Провёл в госпиталях на излечении после ранений около 10 месяцев. Позже командовал штурмовой ротой, а затем стрелковой.

Мама уже в возрасте 16 лет, учась в фармацевтическом техникуме, стала заведовать аптекой в небольшом городе Новозыбков Брянской области. В первые же дни Отечественной была призвана в Красную армию и уже в первых числах июля 1941 года в звании младшего лейтенанта медицинской службы была назначена в Эвакогоспиталь №2396 Западного фронта, который формировался в необычном, святом для Руси месте – Тихоновой Пустыни Калужской области. И прошла в госпиталях всю войну, спасая наших бойцов.

Отец - командир уникальной опытно-штурмовой роты

Я начал свой поиск с уточнения событий фронтовой жизни отца. Особенно меня интересовал период, когда он был командиром опытно-штурмовой роты. Никто из моих знакомых, прошедших военную службу, не встречал такого наименования воинского подразделения – «опытно-штурмовая». И поэтому хотелось глубже разобраться в этом, можно сказать, историческом факте.

Отец был призван в армию с 4-го курса института и потому, являясь на Курсах младших лейтенантов Брянского фронта одновременно курсантом и преподавателем топографии, по выпуску получил звание на ступень выше - «лейтенант».

После курсов, летом 1942 года его направили на формирование  Отдельной роты ранцевых огнемётов Брянского фронта, позже переименованной в 141 Отдельную роту ранцевых огнемётов (ОРРО). Рота была большой – 120 огнемётчиков (4 взвода) и хозяйственный взвод для перезаправки баллонов с горючей смесью, 26 лошадей.

Боевое применение таких рот сильно отличалось от стрелковых рот, так как огнемёт имеет значительный вес, и боец не нёс с собой даже автомат, только нож, - руки были заняты специальным огнемётным ружьём.

Поэтому, после нескольких коротких или одного длинного выстрела на дальность до 35 м, боец-огнемётчик становился практически беззащитным и выходил из боя для перезаправки заплечного баллона. Часто огневое прикрытие бойцов осуществляли офицеры роты, что не раз доводилось делать и моему отцу. 

Такие роты показали высокую эффективность и в обороне, и в наступлении, и в городском бою. Но подчас командование не понимало боевых возможностей огнемётов и использовало их, мягко говоря, не по назначению. В такой ситуации рота отца оказалась в боях «местного значения» под Мценском зимой 1943 года, когда надо было штурмовать немецкие позиции, пересекая развороченную минами замёрзшую Оку шириной до 100 метров, а огнемёты били на дальность не более 35 метров…

Как правило, огнемётные роты не выполняли самостоятельной задачи и их придавали стрелковым частям - целиком или частями. Так было и в январе 1943 года - два взвода роты во главе с отцом придали 283 стрелковой дивизии Брянского фронта, которая вела в начале 1943 года отвлекающие бои местного значения по линии Нижнее Ущерово - Верхнее Ущерово Мценского района Орловской области.

Это была Орловская оборонительная операция наших войск, предшествовавшая летней всем известной наступательной операции на Курской дуге - нужно было сдержать наступление фашистов, перегруппироваться и готовиться к летней кампании.

Лучше понять боевой путь 141 ОРРО и роль отца мне помогла первая российская социальная сеть о Второй Мировой войне -  «Победа 1945» - и, особенно, попечитель страниц о роте отца Роман Перелётов, работающий в телерадиокомпании города Ельца Липецкой области.

Полк, которому придали подразделение отца, в течение почти полутора месяцев ежедневно ходил в атаку на немецкие позиции, расположенные на высоком берегу Оки, демонстрируя желание нашего командования прорвать здесь оборону (чего, конечно, никто не планировал).

В последний для отца день атак в полку оставалось 43 бойца и из офицеров - только он один.

Будучи тяжело раненым в ноги, отец долго не мог выйти из боя и видел своими глазами гибель бригады морской пехоты, посланной на поддержку их дивизии и шедшей в атаку в полный рост, в шеренгу, в черных бушлатах по белому снегу.

Так получилось, что зимой 1943 года он участвовал в  Орловской оборонительной операции, а летом того же года – в Орловской наступательной операции. И опять, под Мценском, теперь в 40-50 км южнее этого города. И оба раза ранен, тяжело.

Наши войска серьёзно готовились к летней стратегической операции 1943 года на Курской дуге, начинавшейся с Орловской наступательной операции «Кутузов». Это проявилось и в формировании частей и подразделений, нацеленных на прорыв немецких позиций.

Одним из таких подразделений стала штурмовая рота, командиром которой был назначен отец.

Это была не просто штурмовая рота 3 стрелкового батальона 142 стрелкового полка 5 стрелковой дивизии 3 армии Брянского фронта. Это было уникальное подразделение, аналогичного наименования которого, как я сейчас понимаю, не было больше в Красной армии - «опытно-штурмовая рота».

В чем же состояла «опытность», сиречь, экспериментальность и необычность этого подразделения?

Рота была многочисленной (163 бойца) и отличалась от обычной стрелковой роты ещё и тем, что в дополнение к стрелковым взводам в неё входили взвод ранцевых огнемётов, отделения миномётчиков, пулемётчиков и противотанковых ружей.

По приказу командования, учитывая возможности роты, она занимала в Орловской наступательной операции полосу батальона.

Отца назначили командовать этой ротой с учётом его боевого опыта применения огнемётов, полученного в 141 Отдельной роте ранцевых огнемётов Брянского фронта, которую он вместе с лейтенантом И.С. Титовым создавал в 1942 году и заместителем командира которой он был.

Перед ротой стояла задача в обороне связывать действия противника на порученном участке фронта, а в наступлении обеспечивать быстрый прорыв.

Дивизия, в которую входила рота отца, перейдя 12 июля в наступление на фронте около 3 км, быстро прорвала оборону фашистов.

Но местность для обороняющихся была более выгодная, чем для  наступающей дивизии, - лесные массивы, глубокие овраги, речушки, а также деревни и хутора, которые фашисты успели подготовить для длительной обороны. Наши войска несли тяжёлые потери.

В бою 17 июля рота отца отразила 4 контратаки фашистов и к исходу дня выполнила боевую задачу - овладела ключевой деревней Подмаслово Залегощенского района Орловской области, что создало условия для успешного наступления частей соседней 63 армии в направлении на Орёл, который был освобождён 5 августа. В честь мужества наших бойцов в Москве был дан первый победный салют в истории Великой Отечественной войны.

В этом бою отец был второй раз тяжело ранен и вновь направлен в госпиталь, а созданная с его участием уникальная рота продолжила свой боевой путь…

Брат отца Евгений - лётчик-штурмовик

Про Евгения Михайловича, своего младшего брата, отец знал только то, что он погиб в 1943 году, но где и при каких обстоятельствах - неизвестно.

Так как я не знал ни рода войск, ни звания дяди, то долго мои поиски результата не давали.

Пока я случайно не наткнулся на «Список потерь 281 штурмовой авиационной дивизии (281 шад) Волховского фронта», составленный неравнодушными людьми из города Саров (они, как я понял, вообще стремятся составить глобальный список наших потерь в Отечественной).

В этом списке, на позиции №74 был обозначен младший лейтенант Бондаренко Евгений Михайлович, 1921 г.р., лётчик 448 штурмового авиаполка. Смущала дата рождения - 1921 год, год рождения моего отца. Но я понял, что Евгений Михайлович «приписал» себе 2 года, чтобы его приняли в лётное училище (так, кстати, поступил в 1941 году и мой тесть, тоже стремившийся стать лётчиком).

На то, что это мой дядя, указывал косвенно и тот факт, что в мае 1943 года (а Евгений Михайлович был зачислен в часть 20 июня 1943 года) на Волховский фронт, и именно в 281 шад, было направлено много выпускников Ворошиловградской военной авиационной школы пилотов, которая в конце 1941 года, в связи с оккупацией Украины фашистами, перебазировалась в Западный Казахстан в город Уральск. А дядя, как я понял, именно в эту школу и поступил, так как призывался, как и мой отец, Ново-Псковским РВК Ворошиловградской области.

Благодаря «Списку потерь» сразу стало ясно, где погиб брат отца, как и когда.

Необходимую подсказку я получил ещё из наградного листа дяди на орден Красной звезды, найденного на сайте «Бессмертный полк. Москва».

Он был лётчик-штурмовиком 448 шап 281 шад, младший лейтенант. Летал на «танке» Ил-2, модификация для одного лётчика, без стрелка.

В июле-августе 1943 года нашими войсками проводилась Мгинская наступательная операция - часть стратегической операции по овладению Синявинским плацдармом для последующего прорыва блокады Ленинграда. Мга - это посёлок в 50 км юго-восточнее Ленинграда. Линия фронта в июле-августе 1943 года проходила на этом участке между Мгой и городом Волхов, через деревню Поречье.

С даты зачисления в полк, Евгений Михайлович выполнил более 20 боевых вылетов (среднестатистический период «жизни» лётчиков-штурмовиков на фронте в 1943 году), уничтожил несколько немецких артиллерийских и миномётных батарей и за свои подвиги за 5 дней до гибели был награждён Орденом Красной Звезды.

5.jpg

Погиб мой дядя 19 августа 1943 года при выполнении боевого задания - самолёт был сбит и упал на линии фронта, в районе деревни Поречье.

Естественно, точное место захоронения не было обозначено, однако в материалах ОБД «Мемориал» и Книге памяти Ленинградской области я нашёл информацию о братской воинской могиле в 500 м юго-восточнее деревни Поречье. А в описании крупного воинского мемориала «Новая Малукса», находящегося около 25 км южнее Поречье, было указано, что в него был перенесён и прах воинов из братской могилы около деревни Поречье. Таким образом, появилась уверенность, что прах Евгения Михайловича покоится в «Новой Малуксе».

И мы уже получили подтверждение от военкома Кировского района Ленинградской области, что имя моего дяди будет увековечено на «Новой Малуксе».

По данным этого военкомата, в братской могиле захоронено 18150 человек, а на мемориальных досках увековечено только 10972 воина. Теперь, после моего расследования, их будет на одного больше.

Уже получив ответ из военкомата, наткнулся на Донесение Главного управления кадров РККА от октября 1943 года, в котором указывалось, что о гибели дяди была извещена его жена – Савинкова М.А., проживающая в г. Уральске Западного Казахстана. Это ещё более укрепило в уверенности, что Евгений Михайлович окончил именно Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов, так как эта школа накануне оккупации Украины фашистами была эвакуирована именно в Уральск.

Я попробовал искать информацию о вдове в социальных сетях Уральска, но мне никто из её однофамильцев не ответил.

Тогда нашёл её однофамильцев из Уральска на сайте Бессмертного полка. Но и они мне не ответили.

Будем искать дальше.  Промежуточная неудача, как я понял, это – не конец, а только повод для начала нового поиска.

Братья Зубаревы — партизаны

И в том же июле 1943 года, 9 числа, смертью храбрых пали родные братья моей мамы - партизаны Зубарев Иван Алексеевич и Зубарев Георгий Алексеевич. Оба, прежде, чем стать партизанами, повоевали в Отечественную, были ранены. А Георгий воевал ещё и в Финскую и был ранен 23 февраля 1940 году, на Карельском перешейке.

На сайте «Бессмертный полк. Москва» я с удивлением  обнаружил справку из финского плена – Георгий около месяца проходил лечение в военном госпитале в г. Коккола. Об этом никто в семье не знал.

То, что Георгий Алексеевич остался жив после возвращения из плена – это ещё одно чудо, так как найденная мною в интернете на форуме Советско-финской войны докладная Берии от 29 июля 1940 года на имя Сталина по судьбе бывших в плену у финнов наших бойцов сулила ему тяжкие испытания (предлагалось из 5468 бойцов расстрелять 482 человека, 4354 красноармейца осудить на сроки 5-8 лет и только 450 рядовых и офицеров оставить в живых и не судить, направив в распоряжение Наркомата обороны).

Братья после ранений оказались в 1942 году в родном Стародубе, оккупированном немцами, где и создали вместе с друзьями боевую подпольную группу сопротивления (в городе их было три). Об этом я узнал из материалов официального сайта Администрации Стародуба по истории Сопротивления в годы войны.

В соответствии с приказом командования партизанским движением 10 июня 1943 года братья вместе с 30-ю подпольщиками с добытым ими оружием ушли воевать в Стародубский партизанский отряд, переименованный позже в партизанский отряд им. Кутузова партизанской бригады им. Суворова, действовавший в Понуровских лесах на юге Брянщины.

На разгром партизанского движения на Брянщине было брошено 8 немецких дивизий численностью более 35000 человек. Численность партизанских отрядов на юге Брянщины составляла около 10000 человек. Карательная операция фашистов проводилась 4 - 9 июля 1943 года. Многие отряды партизан оказались в окружении.

Рано утром 8 июля начался прорыв партизан из окружения. Всего в боях ими было уничтожено более 1100 солдат и офицеров Вермахта. Погибло и много партизан.

6.jpg

7.jpg

Братья Зубаревы пали смертью храбрых 9 июля, вступив в неравный бой с немцами у лесной дороги между деревнями Великие Ляды (с 2000 г. не существует) и Софиевка. По воспоминаниям мамы, бывшие партизаны потом ей рассказали, что братья были замучены фашистами.

А мою бабушку Сашу - их мать, Зубареву Александру Дмитриевну, 1889 г.р., фашисты бросили в тюрьму. А позже, вместе с младшей дочерью Анной, летом 1943 года, угнали на работы в Германию.

Анна, здоровье которой было сильно ослаблено испытаниями, вскоре после войны, в 1947 году, скончалась.

Моя мама зимой 1944 года вместе с Эвакогоспиталем, двигаясь к границе, пересекала юг Брянской области и на несколько часов смогла заглянуть в родной Стародуб.

Она пережила сильнейшее потрясение, узнав, что никого из большой семьи не осталось: братья и отец погибли, мама и сестра находятся в Германии. Горе не прошло бесследно: мама рано поседела, а в 47 лет перенесла тяжелейший инсульт.

У меня не было сведений о месте захоронения братьев, пока я не наткнулся на сайте Архива культурного наследия Министерства культуры на паспорт Памятника двум неизвестным партизанам, погибшим в 1943 году, установленный в 1966 году около дороги между деревнями Великие Ляды и Софиевка.

Появилась слабая надежда, что могила братьев найдена. Укрепилась моя вера после того, как на том же сайте я нашёл паспорт/описание воинского мемориала, объединяющего все захоронения бойцов Красной армии и партизан в районе Злынка-Софиевка Брянской области. В этом паспорте уточнялось, что Памятник был установлен двум неизвестным партизанам, погибшим именно в июле 1943-го.

И ещё на сайте «Бессмертный полк. Москва» удалось найти ответ Брянского государственного архива на запрос от 2010 года нашего родственника по маминой линии, Михайлюка Николая Николаевича, одного из командиров партизанского движения на Брянщине, награждённого орденом Красного знамени. В архивной справке прямо указывалось, что братья погибли в 2 км от деревни Великие Ляды, у дороги на Софиевку.

Я написал военкому Брянской области с надеждой на то, что память о братьях Зубаревых будет увековечена на памятнике рядом с Софиевкой или на другом братском захоронении в районе их гибели. Ответ военкома вселил в нас дополнительную надежду – он фактически подтвердил результаты моего поиска.

В Справке Брянского архива также указывалось, что у старшего брата – Ивана – осталась семья в Новосибирской области, в Анжеро-Судженском районе.

Теперь этот район уже входит в Кемеровскую область.

Я переговорил по телефону с сотрудниками Органа ЗАГС Кемеровской области и понял, что надо писать запрос по Бондаренко Наталье Андреевне и её сыну Володе (которому теперь уже должно быть около 80 лет) в ЗАГС Яйского района, так как Анжеро-Судженск уже не районный центр.

Надо отметить, что ответ пришёл быстро. Но, к сожалению, моих родственников в Яйском районе Кемеровской области не нашли.

Попробовал искать через социальные сети, но пока ответ также отрицательный.

Вместо эпилога

Процесс поиска погрузил меня в атмосферу воюющей страны. Ушедшие герои практически ожили и каждая новая информация о них только  углубляла чувство моей сопричастности к их военной судьбе.

Трудности, которые возникали при поиске сведений о моих родных, теперь мне показались настолько незначительными, что возникло устойчивое желание погрузиться в глубину веков и попробовать восстановить генеалогию нашей семьи.

Уже удалось найти упоминания о купце по фамилии Филько (девичья фамилия моей бабушки Саши по маминой линии) – поставщике Стародубского казачьего полка в 16 веке. Может это наш родственник?..

Но это уже другой историко-детективный сюжет…


Виктор Бондаренко, полковник космических войск в отставке