— Шамиль Матвеевич, Вы выросли в советское время, были воспитаны советской системой, в которой было известное отношение к религии. Но тем не менее во многих татарских селах, в семьях, все же удавалось сохранять веру и передавать татарские традиции. Расскажите, как это было в Вашей семье? Насколько сильна была Ваша связь с татарской культурой в детстве?

— Я с самого начала родился в татарской семье, все мои братья, дяди и тети были татары. Я помню свою бабушку, она была очень религиозная женщина, держала нас в дисциплине, благодаря ей в семье говорили практически всегда по-татарски – традиция чувствовалась в ней хорошая.

Родился я в Дзержинске, а потом судьба меня бросила в Беларусь, я окончил белорусскую школу в Минской области. Это было послевоенное время, мама осталась одна – отца своего я не помню – нашла себе белорусского мужа, который тоже был татарин, и там мы жили. Если нижегородские татары знали хорошо свой язык и культуру, имели свои традиции, отличающиеся от татар Крыма и Казани, то там в Белоруссии у них традиции были немножко другие. Они были более «обрусевшие», но тем не менее также придерживались тех законов, которые были на нижегородской земле.

В Белоруссии я служил, окончил курсы офицером запаса. После войны офицеров вообще не было, так как большинство их погибло, и вот начали укреплять нашу советскую амию. Меня спросили: «Хочешь быть офицером?». Я ответил – «Хочу!», потому что окончил на тот момент только сержантскую школу, и меня отправили на пятимесячные офицерские курсы. Их я закончил командиром телефонно-телеграфного взвода, то есть был радистом – так что «морзянку» я знаю до сих пор (смеется).

— Почему после армии Вы решили связать свою жизнь именно с пожарным делом?

— Вы знаете, демобилизовавшись, я в один момент обратился к родителям, чтобы вернуться обратно на Родину, назад в Нижегородскую область. Мы продали там дом и переехали, мне надо было искать тогда, в 1969 году, работу, пока мы временно остановились в барачном доме. Я пошел работать на кирпичный завод, и когда меня спросили: куда ты хочешь? Я ответил, что мне бы так, чтобы учиться хватало время, так как я любил математику и физику. И тогда мне товарищи сказали, иди в «пожарку» – там сутки дежурят, трое отдыхают.

И так я пошел в пожарную охрану на дзержинский завод «Оргстекло», полгода поработал – мне приходит звание младший лейтенант. Тогда меня вызвали в Управление Внутренних Дел и предложили: «Или принимай дежурный караул, или мы тебя увольняем», так как нельзя быть рядовым на должности офицера. На следующее утро я пришел и сообщил, что хочу возглавить дежурный караул. Окончил Ивановское пожарно-техническое училище и сразу потом на Комиссии попросил меня отправить в высшую школу – в пожарную Академию МЧС в Москве, которая тогда была при МВД, чтобы дальше повышаться. Меня единственного туда направили.

После ее окончания я вернулся в Нижний Новгород и мне сразу предложили стать начальником пожарной части, но я ответил, что сначала хочу побыть заместителем и дальше уже посмотрю, какие распределения будут. Начал работать, и в один момент ко мне подходит заместитель начальника управления и говорит, что появилась новая должность в Арзамасе на новых объектах.

В те времена, после того как в 1977 году произошел большой пожар в гостинице «Россия», в котором погибло много иностранных и наших граждан, было решено военизировать и укрепить все крупные объекты по стране. И вот при приборостроительном заводе в Арзамасе, относящемся к оборонным, также решили создать пожарную часть и мне предложили ее организовать. Я согласился, и тогда меня поставили в Арзамасе начальником пожарной части и потом начальником Арзамасского гарнизона. С этого момента началась моя карьера до звания полковника внутренней службы.

— То есть Вам пришлось практически с нуля организовать пожарную часть в городе?

— Да, она была организована практически с чистого листа, и потом случился 1988 год, когда произошел печально известный взрыв поезда недалеко от железнодорожной станции «Арзамас-1». В тот момент был выходной день, суббота 4 июня, я как раз проверял пожарную боеготовность, и тут происходит взрыв. Я сначала подумал, что это горит нефтебаза, попытался сделать повышенный номер вызова, но телефоны были везде отключены, тогда мы его передали по рации, и отправились спасать людей. Помню окровавленные, перевернутые автобусы, как несут детей на руках – в общем жуткая картина. Около ста человек там погибли и все дома в округе были снесены взрывом.

Глава города Иван Петрович Скляров поехал тогда со мной на место и сказал: «Давай, Шамиль, организовывай!». И мы развернули штаб, координирующий работу всех служб. Основная задача – спасать людей. Работы велись несколько суток – надо было искать под камнями, завалами. Я считаю, нам повезло, что у нас во главе был такой человек как Скляров – настоящий талант. Мы вдвоем все это дело, по сути, реализовали. Потом боевой орден «Красной звезды» вручили, со мной там был еще один командир отделения – тоже попросил за него, еще нескольким людям дали медали «За отвагу».

— При Вашем участии в Арзамасе в свое время был открыт музей пожарной охраны, в том числе Вы помогали собирать его экспозицию. Не могли бы Вы рассказать про какие-то яркие экспонаты, которые находятся в музее?

— Человек, который занимается музеем, Виктор Михайлович Красильников, по моей просьбе взял на себя такую инициативу. Мы с ним переговорили, я сказал: «Давай, Вить, занимайся музеем, а я тебе помогу». И получилось сделать хороший музей: в него мы поместили старинные каски, материалы, которые были в Арзамасе еще до Революции.

Историю нельзя забывать. Кто забывает свою историю – у того нет будущего!

Когда я уволился в запас, спустя 27 лет службы в МВД, то открыл свое производство пожарного оборудования, и свою продукцию я также привез в музей. Надо сказать, что мы до сих пор на рынке работаем и есть изделия, которые по всей России выпускаем только мы. Некоторую пожарную комплектацию мы даже отправляем в Европу.

— У каждого человека вашей профессии в памяти остаются наиболее серьёзные и опасные задания. Вы ведь в молодости принимали участие в тушении нефтяного танкера в Сормове в 77-м. Расскажите, как это было?

— Это был третий курс высшей инженерной пожарно-технической службы МВД, нас четверых направили стажироваться в Нижегородскую область в Управлении пожарной охраны в городе Горький и разделили по разным отделениям: кто в Госпожнадзор, кто в штаб пожаротушения.

Помню это было 1 августа 1977 года, в 8:30 мы как положено пришли на работу, и тут диспетчер по громкой связи объявляет: «Внимание! Всему офицерскому составу собраться около Управления пожарной охраны. Горит нефтяной танкер в Сормове. Приказано всему составу выехать туда!», а там как раз в штабе один из наших стажировался. Все ушли в трюм в насосные отделения, пока горит небольшое пламя, дым идет. Мы приехали, каждого из нас распределили, дали рукав-линию для тушения пожара пеной, и где-то через полчаса все взорвалось. Все, кто был внутри – рядовые, офицеры, штат танкера погибли: кого-то выбросило в реку, кого-то течением унесло. Всего около сорока человек погибло.

— Шамиль Матвеевич, Вами много было сделано и делается для развития нижегородской уммы и в том числе в деле возрождения татарского народа, как Вы оцените, чего удалось достичь на вашей малой Родине и в масштабах страны за последние 10-15 лет в этом важном деле? Какова сегодня ситуация на Ваш взгляд?

— Да, я связь всегда поддерживал, в том числе дружил с Умар-хазрат Идрисовым. Умар Хазрат стоял у самых истоков духовного возрождения Нижегородской общины верующих и национального возрождения татарского народа, очень был уважаемый человек в регионе. К сожалению, в ноябре прошлого года он скоропостижно скончался на 67 году жизни из-за осложнений, вызванных коронавирусом. Безусловно, это большая утрата, не только для всех, кто хорошо его знал лично, но и для всей российской уммы, соболезнования его родным и близким.

А так, со своей стороны, мы всегда старались оказывать помощь, чтобы наша родная татарская культура здесь была, возрождалась. В целом, мое мнение, что стало все намного лучше, потому что мы и молодежь к этому делу привлекли. Считаю также, что свою роль сыграли в этом и старейшины.

— Вы всегда занимали активную жизненную позицию, давая пример для подрастающего поколения, поддерживали арзамасские Клубы юных пожарных, помогали молодым спортсменам. Почему на Ваш взгляд – это так важно?

— Вы знаете, я всегда придерживался того, что у пожарного должна быть отличная физподготовка. В начале я долгое время искал подходящего тренера и потом нашел одного легкоатлета, с которым мы начали делать из пожарных – мастеров спорта. У меня целый их список есть, многие выступали за Сборную, некоторые из них даже становились Чемпионами мира. Если они допустим должны были сдавать какие-то нормативы по пожарной подготовке, то для этих целей мы построили полноценное спортивное сооружение, закрытый стадион почти на сто метров, с вышками и на четыре дорожки. В те времена еще Советский Союз был, и эстонская бригада его буквально за полтора месяца собрала. До сих пор 44-я пожарная часть, которую я когда-то формировал, остается самой крепкой по подготовке в Нижегородской области.

— Известно, что совсем скоро должно выйти новое, дополненное издание вашей автобиографии (первая биографическая книга-альбом Шамиля Айдагулова под названием «Люблю свое время» вышла в 2008 году, к его 60-летию), не могли бы вы рассказать поподробнее о книге?

— Да, сейчас готовится вторая книга, приуроченная к 40-летию того, как мною была организована пожарная часть в Арзамасе. Она должна выйти этой осенью. В ней будет и про то, как все это дело начиналось, но также и про мою семью, татарское детство. Получилось очень развернутое и содержательное дополненное издание книги!